[НА ГЛАВНУЮ СТРАНИЦУ]

Народ, Партия и другие звери [1]

- Мне нравится народ.

- А мне нет!

- Почему же?

- А что в нём хорошего? Одно хамство да сифилис...

- Ну, этого и у господ достаточно!

Вольный пересказ диалога из фильма Александра Прошкина "Доктор Живаго".

В то время как по представителям российского политического истеблишмента всё горше плачут скамья подсудимых (а по иным - и эшафот), множится число добровольных апологетов, жаждущих сей же час подмахнуть челобитную о короновании их на вечное царство. Вот уж, поистине, несмотря ни на что, "Народ и Партия едины"!

Не сегодня речено: "Люди холопского звания - сущие псы иногда". А актуально по сей день. И старо. Право же, ничего нового в констатации холуйства, распространённого среди обитателей нашего азиопского Русистана нет. Новым было бы явление человека, не имеющего к "холопскому званию" ни малейшего отношения. Выдавившего-таки из себя по капле раба. Но тут уж все претензии к черепахе-эволюции, которая многие тысячи лет сподобилось лишить высших приматов хвоста, а от стадного чувства избавить не удосужилась.

Подобно Диогену ищешь днём с огнём людей, вглядываясь в лица душ... Но нечасто увидишь ныне человека. "Какие-то свиные рыла вместо лиц, а больше ничего", - пожаловался через пару тысячелетий после концептуальных акций знаменитого киника устами коррумпированного, однако вовсе не глупого госчиновника Гоголь.

В общем, насмотревшись в поисках людей на изрядное количество вышеуказанных рыл, я провёл ментальную операцию на собственном сознании, по избавлению от порочных комплексов перед так называемым "простым трудовым народом". Такая простота не многим лучше воровства; труд - преимущественно мартышкин; слово же "народ" в данном контексте синонимично слову "быдло".

История государства в многострадальном отечестве, согласно "норманнской теории", началась с призвания на княжение варягов. "Земля наша велика и обильна, а наряда в ней нет, - сообщил по данному поводу в "Повести временных лет" монах Нестор, подведя закономерный итог, - да и поидите княжить и володети нами". "Норманнскую теорию" критиковали многие. В том числе и искренне чтимый мною Михайло Ломоносов, на глазах которого эта самая теория и создавалась. ("Воистину Гольмгардия!.." - ироническая реплика по данному поводу, из великолепного историко-биографического фильма всё того же Прошкина.) Однако обсуждение состоятельности измышлений Байера-Миллера-Шлёцера и иже с ними оставим историкам. Для меня же показательно то, что уже Нестор на рубеже XI - XII веков констатировал вопиющее отсутствие на русской земле "наряда".

Язвительный отпрыск графской фамилии Алексей Толстой (не тот, который писал про Буратину с русским характером, а Алексей Константинович) осознал сие прискорбное обстоятельство как лейтмотив всей русской истории. И был прав.

Какой, к чёрту, "наряд"?! Люди с таким менталитетом обречены вечно жить на помойке. Всё просто, как репа: стоит очередному фанатику или (что чаще) расчётливому мерзавцу выкрикнуть несколько банальностей типа "За Родину!" и "Не посрамим!", служащих неизменным катализатором для "загадочной русской души", как граждане добровольно и с восторгом идут проламывать во имя неплохо устроившегося начальства свои и без того некрепкие головы, раз от разу не научаясь ничему.

Ах, как они гордятся "самобытностью" и "соборностью", якобы отличающими их от "меркантильного" Запада, где все жуткие индивидуалисты! На деле же "самобытность" оказывается при ближайшем рассмотрении не более чем ставшей стилем общения истеричностью, а "соборность" - стадным инстинктом. Настоятельная потребность "излить душу" (вне зависимости от качества её содержимого), полное неприятие одиночества, подспудное, плохо осознаваемое желание всегда чувствовать вокруг чугунную стену коллективного "мы" - вот на чём зиждется пресловутая русская "соборность".

Не будучи личностью, обыватель - этакий агрессивно-посредственный "пипл" - этику и вежливость считает признаком слабости, ощущая при этом своё бытиё только в толпе. "Нас много! Мы - сила! Кто не с нами, тот против нас!" - чувства, описываемые этими примитивными лозунгами, действуют как наркотик на тех, чьё интеллектуальное и нравственное развитие остановилось на подростковом уровне. Следует признать, такие составляют большинство всегда и везде. Ещё Артур Шопенгауэр заметил, что общительными делает людей их "внутренняя пустота" и "неспособность переносить одиночество, а в одиночестве - самих себя". Но обывателю какой-то там "Жопенхаер" - не указ, ведь "академиев мы не кончали". Альтернативой любым академиям служат разговоры "за жизнь" под водочку, созерцание теле- и кинопомоев, футбол и прочие виды обезьяньих игрищ, пение под гитару вопиюще бездарных песенок "а-ля розенбаум", а также наглость, склоки, хамство и мордобитие.

Само собой, при таком жизненном укладе отсутствие "наряда" и остальные безобразия сам бог велел объяснять происками масонов и марсиан. Но подлинная причина прозаична: подмена разума эмоциями во всех сферах жизни. И всё. Никаких "заговоров", "агентов влияния" и "мировой закулисы" - только невежество и иррациональность, направленные себе же во вред. Однако признать это - значит поломать всё своё видение надлежащего миропорядка. Немыслимо! Отсюда закономерно возникает отрицание и механизм защиты, именуемый по недоразумению "патриотизмом", под которым понимается право на неприкосновенность для критики и более того - культивацию собственных недостатков.

Не дремлют и нонконформистские наклонности. Отрицание отрицания, как и положено, порождает любопытные антагонистические явления, в которых отражается горгоний лик действительности.

...Как-то моему однокашнику пришло на ум удачное сравнение Эдуарда Савенко-Лимонова с Дон Кихотом. В ответ я ему предложил поразмыслить, насколько его коллективный Санчо не соответствует сервантесовскому прототипу.

Разумеется, никакой практической угрозы именующие себя "национал-большевиками" мальчики и девочки не несут. Рупоры режима в поте лица кроят одёжу для пугала, предназначенного стращать электорат, который, по идее, узрив монстра, должен с визгом ринуться в патерналистские объятья Кремля. То, что целыми из его медвежьих лап вырываются крайне редко, как-то замалчивается, но ужасность чучела от этого возрастает не сильно. И неудивительно. Ибо материалы доморощенные "кутюрье" используют лядащенькие: сплошная рвань, сквозь многочисленные и обширные прорехи которой виден всего-навсего крест из двух необструганных палок, пугающий исключительно суеверных истериков.

Для латания ползущих на глазах дыр в ход идёт всё: от пугающего, но, по моим наблюдениям, ровным счётом ничего конкретно не обозначающего названия "национал-большевизм" до откровенно провокативной и столь же бессмысленной в контексте реальной деятельности символики "лимоновцев".

Ученики "доктора" Геббельса честно (экий оксюморон!) пытаются применять его заповедь: чем чудовищнее ложь, тем быстрее в нее поверят. Но, будучи патологическими троечниками, врать чудовищно не умеют. Для этого тоже навыки нужны. И фантазия какая-никакая. А её-то и нема. Денег, административного ресурса, послушных средств массовой информации - навалом, а фантазии - нет. И не предвидится. Потому и являются на свет кое-как сляпанные, граничащие со слабоумием байки о "шпиёнских" булыжниках, через которые коварные английские буржуины вербуют негодяев-правозащитников.

Господи, как пресно, уныло креативят эти кашины, чадаевы, кононенки, третьяковы и мамонтовы! Криво намалёванная на стене глупая фраза "Путин ест детей!" на порядок более интересна, чем все их изыскания. Таланту можно простить многое, гению - почти всё. Бездарь же виноват уже тем, что плодит информационный мусор. Безотносительно к идеологической ориентации.

И это ещё - отнюдь не худшие из создателей имитирующей человеческое лицо маски, надетой на место, которым власть обращена к населению.

Каждый творит сию личину в меру своего представления о прекрасном. Упомянутые работают в манере пошлого соцреализма, смысл которого - обсыпать комок смрадной грязи, сахарным песком напополам с конфетти и выдавать результат за пусть не самое вкусное, зато питательное и полезное (без сои, полностью из натуральных продуктов) пирожное, покупая и потребляя которое вы поддерживаете отечественного производителя. (К слову, подлинных реалистов, начальство никогда не жаловала; вспомним, например, судьбу Мусоргского, который спился и умер в нищете, имея за душой лишь гениальную музыку, негласно изгнанную из официозных репертуаров.)

А есть ещё пушковы-леонтьевы-прохановы, которые склонны к стилю, преобладавшему в верхнем палеолите. Чего ничуть не стесняются, претендуя на роль законодателей искусств. Это тоже очень по-нашему: раззудись, плечо! размахнись, рука! изваяем из мусора в лучших пещерных традициях статую бабищи с отвислым чревом и гипертрофированными половыми органами и будем с пеной у рта доказывать, что это - наисовременнейший мировой эталон красоты made in Russia.

Однако даже с такой, казалось бы, незатейливой задачей все эти "властители дум" справляются из рук вон плохо. Попытки составить величественный образ в сталинском кителе и треуголке Буонапарте оканчиваются полным фиаско. В самом наилучшем случае результат походит на уродский гибрид капитана Врунгеля и барона Мюнхгаузена, начисто лишённый важнейших черт данных персонажей: чувства юмора, красноречия и самоиронии.

Но в Кремле искусство понимают слабо; им всё едино: сын Большой Волосатой, Буонарроти, Церетели, Кобзон, Шаляпин, Диккенс, Булгарин... Что верноподданные мэтры предложат, то на фасад и выставляют, не отвлекаясь от делёжки награбленного: "пипл", мол, схавает. И верно - хавает. Потому что в искусстве тоже не шибко смыслит.

Итак, на троне и около него - серость. Как в творческом, так и в чисто профессиональном смысле. И трубадуров нанимает таких же. Если не хуже. Чтобы никто - упаси, боже! - не посмел быть ярче и лучше. А то, неровён час, кто-нибудь может путём сравнения придти к мысли, что король не токмо голый, но вообще не король, а узурпировавшее всю наличную власть жлобьё.

Кстати, о королях. Настоящих. Те, при всех бесспорных недостатках, имели похвальное обыкновение нанимать на службу при дворе шутов, назначением которых было не столько развлечение государя, сколько озвучивание того, о чём остальные боялись шептать. С шута - что возьмёшь? Он по должности - дурак, а с дурака и спросу нет.

Поучительность же тут в том, что венценосные работодатели могли в отличие от нынешних - хоть и из уст дурака - позволить себе слышать правду. Так как имели право на власть. Пусть основанное на зыбком понятии миропомазания, но - право, монолитный фундамент, ломающийся лишь под мощными ударами революций. Современные клептократы, стащившие венец из-под музейного стекла, никакого права не имеют и потому, отнюдь не походя на Гая Цезаря из рода Юлиев, который был способен шагнуть через Рубикон условностей, правду очень не любят. И боятся.

Причём второе чувство заметно доминирует. Прошлое поколение самозваных "хозяев жизни", одни из которых сейчас на заслуженном отдыхе, другие - в бегах, третьи - на нарах, а четвёртые - в могиле, от правды тоже были не в восторге. Но боялись не так панически. Пришедшие им взамен тёртые калачи с эксклюзивным опытом спецслужбистов не столь легкомысленны, ибо хорошо помнят Дрезден конца восьмидесятых и Москву начала девяностых.

Тогда советско-германский бунт - разумеется, "бессмысленный и беспощадный", особенно с точки зрения сидельцев официальных кабинетов стиля "сталинский ампир", - вылился, главным образом, на архитектурно-скульптурные сооружения и прочую неодушевлённую атрибутику.

Для того, поди, всё это добро и ставили. Народ-то такой: изваяние давно усопшего Железного Феликса ему куда как больше мешало, чем милые сотрудники здания напротив. А когда с истуканом таки разделались, тем паче не до них стало. А ведь те ничего не забыли. Работа у них такая: всё запоминать. Только ещё одной статуи у них нет, и что делать, если вновь грянет, неизвестно.

То есть, известно, конечно, - хватать и не пущать! Но доколе будет эффективен сей метод? И что придёт на смену, когда он себя изживёт?

Пока ассортимент подручных средств не слишком богат и оригинален: завалить ворохом бестолковых обязанностей, исподволь урвав клок без того куцых прав; отравить умы приторно-тошнотворной медийной политикой; под засиженной мухами вывеской "патриотического воспитания" насаждать апологию мерзости... И прочее в том же духе. О да, на это они горазды. Тем более мерзость - в отличие от искусства, нещадно таковую бичующего, - понятное и родное для них явление. Своего рода первобытная трясина, из которой в один довольно поганый день вылез их духовный предок, постоянно хотевший жрать и взгромоздившийся на вершину пищевой цепи (вспомним поговорку "из грязи - в князи"). Однако культивируют они эту, с позволения сказать, жизненную среду, вовсе не из родственных чувств, а всё из тех же желудочно-кишечных побуждений: кадавров, которых она в немалом количестве порождает, харчить можно без проблем, а нагадишь туда останками сотоварища - остальные и не пикнут, ещё "спасибо" скажут.

Так что зря товарищ Зюганов и кликуши из почившей "Родины" (двусмысленный, однако же, пассаж...) клеймят трубным гласом "антинародный режим". Режим тут как раз самый что ни на есть народный. Свинья грязи везде найдёт. Ну, электорат и нашёл... Нет, не нашёл - создал, вытолкнул "от недр своих" вождей по образу, подобию, способностям и потребностям.

Те, кому надлежит определять базовые ориентиры для общества - лучшие из лучших в теории - на практике оказались наравне с самыми мерзкими из отбросов общества. Да, за долгие годы своего доминирования они отъелись, приоделись в приличное, пообтесались, выучились формальным галантностям. Но в культурно-нравственном смысле они остались на уровне дворовой шпаны. С соответствующими методами создания авторитетов. Массы же, восполняющие недостачу разума фантастической интуицией, не осознают, но прекрасно чувствуют ущербную искусственность последних. Но, соблюдая негласный общественный договор, делают вид, будто им державные бредни не "до лампочки". И лишь когда через информационные препоны нет-нет да просачиваются вести об очередных "куршевельских забавах", хмыкают с сарказмом и оттенком зависти: "И эти люди запрещают нам ковыряться в носу!"

Стало быть, аристократия (в широком смысле, подразумевающим социальную прослойку авторитетных элит) отсутствует. То есть, отдельные личности, сопоставимые с данным понятием, конечно, имеются. Но они, чудом удерживающие общество на плаву, с некоторых пор стараются на пушечный выстрел не подходить к хоромам, занятым обнаглевшей дворней. От пиетета перед державными думами, должно быть.

Меж тем через дыру на месте, где должна быть аристократия, общество утягивает в вакуум. Немудрено, что свято место не пустует: природа (в том числе, социальная), как известно, не терпит пустоты, но чтобы качественно залатать прореху, проделанную сметливым во имя жратвы, но не приспособленным к абстрактному мышлению чудом-юдом, требуется не одно поколение. А тут как у братанов Тамерланцевых: клац! - и откуда ни возьмись враз материализовалось столько благородства, что прям душа поёт: "Эх, хорошо в стране российской жить!"

Правда, "откуда не возьмись" - не больно-то вразумительное объяснение генезиса. Ведь явилась на свет новоявленная элита из конкретного, хоть и до поры тихого, постсоветского омута. Какого именно - разговор отдельный. Рассуждать о том здесь не буду. Люд у нас сметливый, сам, поди, догадается. Нет? Тогда чуток намекну. Извольте вспомнить столбового нео-дворянина, пламенного патриота и личного друга экс-президента Путина Никиту свет-Сергеича Михалкóва-Михáлкова. Да-да, того самого, который сын "заслуженного гимняра", председатель Союза кинематографистов России, президент Российского фонда культуры, народный артист России, ведущий российский кинорежиссёр и прочая, прочая, прочая. Так вот, этот самый "аристократ духа" при внимательном рассмотрении оказывается кичливым пошляком, образ которого удаётся мэтру на актёрском поприще лучше всего.

"Да по какому праву, - возмутятся самые культурные из истых поклонников "Сибирского цирюльника", - ты, чмо болотное, смеешь так гнать на цвет русской нации?! Что даёт тебе основания для подобных афронтов?! Ты чё, опух?! Фильтруй базар!"

И в самом деле, с исчезновением аристократии канули в Лету критерии элитарности. Новые - не успели народиться; старые - не сумели возродиться. Судорожные попытки синтезировать некую новую эстетику, которая как бы определяет принадлежность к кругу как бы избранных, оканчиваются самое большее возникновением гротескных явлений, вроде пресловутого "гламура". Так что, если не принимать во внимание извечно-универсального, но крайне необъективного в данном случае мерила денежной обеспеченности, то по каким-таким признакам можно судить об отношении субъекта к той или иной социокультурной категории?

И тут-то - о, момент истины! - всплывает социальная функция контркультуры, которую в лице "нацболов" я помянул в начале повести сей. (К сведению будущих исследователей моего творчества: здесь у меня кульминация.)

Истинное лицо индивида, скрытое под маской исполняемой им социальной роли, вскрывается при форс-мажорных, не влезающих в контекст "внутреннего сценария" обстоятельствах, к каковым относятся майонез "Провансаль", яйцо столовое и иные орудия нехитрого ремесла питомцев Эдуарда Вениаминовича. Сколь бы велика ни была моя неприязнь к министру Фурсенко или канувшему с вершин ЦИК в бездну чиновничества среднего пошиба Вешнякову, они, надо признать, выдержали атаки достаточно адекватно. Чего не скажешь о Михалкове, который, отведав неформального "снаряда", вмиг преобразился в истеричное ничтожество, бестолково машущее руками и истошно вопящее: "Хватайте его! Хватайте!"

Какое изящество манер! Белая кость, голубая кровь! Сукой буду! Век воли не видать!

"- Эй цыган!

- Я не цыган, я негр!

- Какие ж у вас тогда цыгане?!"

Если у нас такие дворяне, то культурный облик местной черни и представить страшно. Те, кто, указывая пальцем на подобную смесь кала с блевотиной, с настойчивостью идиотов твердят: "Сё - элита, лучшее, что есть в нашей Родине!" - сами того не желая, ставят той однозначный и окончательный диагноз.

Причиной же столь плачевного состояния общества - то, что политгеограф Дмитрий Орешкин называет "интеллектуальным абортом стране", непосредственно за которым (и из-за которого) воспоследовала продолжающаяся по сей день эпоха вредоумия, когда цветом нации почитаются скалозубы, пришибеевы и головлёвы.

Кто-то скажет: власть порочна по сути своей, с этим приходится мириться; а самозваные "аристократы" - та не вполне приятная на вид и запах субстанция, которая много позже пестует зачатки подлинной элиты. Но это - полуправда, что иной раз не лучше лжи. Да, любая власть - в том числе декларирующая себя в качестве демократической - является вошедшим в обычай и узаконенным бандитизмом. Политийное же управление, рассмотренное Аристотелем как наивысшая форма народоправства, появляется крайне редко и при определённых условиях. В здешних краях ничего подобного с века аж пятнадцатого не случалось. А бандитизм на государственном уровне с шокирующими бандитскую же Европу масштабами случался. Можно даже сказать, что случались краткие промежутки бандитизма обыкновенного, а в остальное время имущие власть неустанно побивали новые и новые рекорды насилия над подведомственным населением. Что, кстати, и привело к исчезновению подлинной аристократии и появлению в её интерьерах новейшей эрзац-элиты, произошедшей частично из самих бандитов, частично из наиболее усердных целователей высочайших ягодиц.

Население тоже в долгу не оставалось. Незавидна участь князя Игоря, порванного древлянами вдоль, Александра Второго, тоже порванного, но уже поперёк и народовольцами, а также тех многих, кого одичалая толпа вешала на воротах, и чьим детям без сантиментов разбивала об стены головы, где ещё не могло зародиться понимание происходящего.

Но ответные демарши приводят к эскалации насилия. А то, в свою очередь, - к новым демаршам. Маятник качается, сокрушая всё, что попадается на пути. Единственное, что в ближайшей перспективе можно сделать с этим колебательным процессом, - это уменьшить его амплитуду и увеличить период. А метода здесь два: либо постепенно, но неуклонно загонять власть в сужающиеся рамки приличий (как это происходит в странах европейской цивилизации); либо всеми доступными средствами превращать народ в тёмную, тупую, вечно пьяненькую скотину, которой всё едино, помимо жрачки, бухла и полового вопроса (что наблюдается в любезном отечестве, с чем вас и поздравляю). Перейти от второго метода к первому у нас хронически не выходит. Не то Особый Русский Путь мешает, не то звёзды Сад-ад-Забих, не то грибы с планеты Юггот - не знаю.

В общем, есть, как есть. И что пенять на действительность, если изменить её к лучшему одним махом мы не в силах? Но ведь какой нюанс: бандитизм - в том числе самый оголтелый - он тоже разный бывает.

Всё опять завязано на правде. Правдивый бандитизм не отрицает свою неприглядную сущность. Однако осуществлять "право силы" и напрямую декларировать его без золочёных аксельбантов, картинных поз и - главное! - витиеватых словесных украшательств - очень трудно. Под силу истинным варварам, чьё культурное пространство абсолютно плоскопараллельно существующему. Такие на грешной Земле остались разве что меж представителей неразвитых племён и душевнобольных.

Так и приходится придумывать для ограбляемых лохов сказки о коммунизме, "суверенной демократии" и прочем чучхе. По-другому уже нельзя: не поймут-с, азиаты; глядишь - снова взбунтуются. Даже умственно убогие, из тех, кто, воспалясь манией величия, грезят "сковырнуть" нынешних бандитов и влезть на престол, тоже чуют это и уже ныне репетируют спектакли, под видом которых собираются экспроприировать экспроприированное. И что интересно: сюжетец они, как правило, подбирают в соответствии со своим маргинальным статусом: кич из неоднократно освистанных. Из поколения в поколение, стращая воображаемых "либерастов-жидовинов" вываренным из стального листа подобием меча и то ли фанерным, то ли вообще оргалитовым щитом, обиженные природой недоросли и инфантильные дядьки в летах с искренним отчаянием завывают, вскинув правую руку перед златоусым кумиром имперской державности: "Восстань-воспрянь!" Невдомёк болезным, что кумир источили черви. Ткни покрепче - и сломается, обнаружив за суровым ликом северного бога мышиное гнездо или что похуже.

Заметьте, кочевать и сечь идолов я вовсе не призываю. Если кому-то пламенно желается жить в лесу и молится колесу, кто я такой, чтоб запрещать? Неплохо б только, чтобы апологеты колеса со своей лесной спецификой держались подалее. И с подветренной стороны. Там наблюдать за ними полезно для общего развития, хоть картина и жалковатая: когда карлики пытаются выглядеть титанами, возникают не слишком эстетичные звуки, а реальный эффект стремится к нулю. Оно и понятно: серьёзные деятели не шумят всуе, а действуют. Или - при невозможности действовать - молчат в тряпочку. Что, надеюсь, будет продолжаться впредь, ибо такое молчание - куда дороже, нежели золото.

Ничуть не лучше в "верхах", где финансирование, конечно, побогаче, но постановка по вышеуказанным причинам не менее топорна. Единственная черта, которая разнит честолюбцев внизу от честолюбцев наверху, - это то, что некоторые из первых, пожалуй, и вправду верят, что именно их напыщенная пьеска отражает жизненные реалии, тогда как вторые поголовно и в деталях осведомлены о степени художественной правдивости репрезентуемого "почтеннейшей публике".

Между тем, новый сезон политического балагана уже открыл римейк приснопамятного "Королевского жирафа". "Поствыборное краснобайство" называется. Бандиты, и не сумлевайтесь, как в должность вступят - вмиг раздадут сёстрам по серьгам (в виде половинок двуглавого орла), а братьям - по бутылке "Путинки". И не обманут. Чего мелочиться-то? Серьги-то пластиковые, водка же отнюдь не элитная финская, а стандартная мутная отрава, изготавливаемая на подпольных заводиках, которые доблестные стражи порядка не могут накрыть потому что: а) сами в доле; б) бизнес "крышуется", да не абы кем, а смысленными мужами из Госдумы или Совета Федерации.

Впрочем, сёстры, братья и остальные родственники будут рады - им много ли надо? Вот только, когда они будут обмывать подарки, дарители затеют обратный процесс по отниманию всяческих свобод. Однако и сие не беда. Зачем, скажите на милость, какая-то там свобода слова, когда вся не подлежащая цензуре часть лексикона, напрочь вымыта из мозга водным раствором этанола?

И хотелось бы надеяться на лучшее, но заражённый пессимизмом рассудок минорно твердит: если на престол каким-то чудом влезет один из реальных претендентов от оппозиции, изменится мало что.

Это, то есть, для народа, который у нас по идее - источник власти и носитель суверенитета. А для нынешней когорты челяди - ещё как. Их ждёт тотальный передел. Скажем, произойди чудо, и стань царём Михал Михалыч Касьянов - и у господина Хинштейна могла неожиданно обнаружиться дача или какая-нибудь иная собственность, которую он, пользуясь выданным мандатом, незаконно присвоил. И собственность эту у него как пить дать отняли бы, подвергнув злостного коррупционера суду общественному (через оплевание в СМИ), а затем - и юридическому. Конфискованное, ясно дело, прикарманили бы новые хозяева Кремля, но процесс изобличения бывого "правдолюбца" того, на мой взгляд, стоит.

Короче говоря, дорогие плебеи, хлеба при любом исходе волеизъявления как не было, так и не будет впредь. Забудьте. Увы. А вот феерическое - почище гладиаторских боёв! - зрелище, если "верных путинцев" будут отлучать от власти, можно гарантировать с известной долей уверенности. В противном случае и того не будет. Так что, напрягайте рудименты мозгов, готовьтесь к следующим волеизъявлениям. Хотя результат оных я уже с прискорбием предвижу: политическая драматургия - это не по вашей части; оценить шекспиро-мольеровский комедийный сюжет передела вы не в состоянии, а водка (даже "палёная") - всегда весомый аргумент, являющийся по совместительству и хлебом, и зрелищем.

А что ещё ждать от быдляндии? Это ведь кажется, будто её ареал может быть ограничен классовыми, имущественными или (и) образовательными рамками. Быдло, по моему глубокому убеждению, - это практически индифферентное социальному положению состояние сознания, в котором щеголять вне дома в шлёпанцах и тренировочных штанах или пляжных шортах попугайской расцветки, шуметь, если вздумается, всю ночь, начхав на соседей, беспрестанно лузгать семечки и сосать пиво, гадить где и чем попало, прилюдно харкать и сморкаться на землю, не мыться, выпячивать напоказ эмоции, амикошонствовать, обсуждать анатомию каждой попавшейся на глаза особи противоположного пола и тому подобное ощущается совершенно естественным, а в определённом контексте - похвальным.

Всё это звучит вполне безобидно - ровно до тех пор, пока отдельные приматы не соберутся в достаточных размеров толпу. Лично мне подобное довелось наблюдать в Москве летом 2002 года, когда российские мячегонялы продули аналогичным лоботрясам из Ниппон. Дивное по степени назидательности зрелище, враз выметающее из башки вздорные фантазии насчёт "народа-богоносца". Кто сомневается - рекомендую пересмотреть записи данного "священнодейства" и прикинуть, насколько увиденное отличается по качеству от событий в Прибалтике, когда "защитники памяти русских воинов-освободителей" с криками из серии "Не нужен нам берег эстонский и Латвия нам не нужна!" (как будто память требует сторонней защиты) храбро ограбили близлежащие магазины.

Именно это, как я уже говорил, именуется на новоязе "патриотизмом". Каково? А? Стоит ли после этого изумляться власти, когда массы при всей их тупости прячут вульгарное мародёрство за героическим антифашизмом, гражданской позицией и другими внушительными словесами?

Что ж, примем как должное. И будем терпеливы. Русский патриотизм головного мозга лечится с трудом. Временное облегчение для окружающих больного означенным недугом достижимо в случае приёма ударных доз слабительного. Наиболее же действенным инструментом терапии являются розги.

Способ усвоения житейских и научных истин через задницу отнюдь не всегда является синонимом противоестественного подхода. В России это - самый эффективный метод, для которого придумано специальное идиоматическое выражение: "задним умом".

Однако я размечтался. "Нет ничего нового под Солнцем", - предупреждал Экклезиаст. Вот и проект цивилизования обывателей путём систематических экзекуций уже описан в "Истории одного города" (ох уж, этот Щедрин! всё предвидел!). Там, кстати, начинание сие закончилось не то чтобы плачевно, но, скажем так, с сомнительным успехом. Что доказывает бесперспективность насильственного просвещения черни, категорически не желающей вылезать из созданной ею биомассы.

В общем, всё не плохо, а очень плохо. Так стоит ли стараться? Тем более, если ты вздумал сделать что-то для общества, то пока ты будешь занят, тебе с вероятностью близкой к единице обчистят карманы.

Непрошено приходят мерзкие мысли, которые неизменно гонишь от себя: быть может, и вправду, только подобные Джугашвили могут командовать этим стадом, самое лучшее место для которого - газенвагены бесноватого херра Шикльгрубера? Это минуты душевного омерзения, когда становятся понятны слова турского архиепископа об Аттиле: "Благословен приход твой, Бич Бога, которому я служу, и не мне останавливать тебя". Возможно, он и был прав, этот Лу, названный позднее святым. Кто знает?.. Но, делая личный выбор, я считаю, что не должно молчать, когда в мутной мгле новейшего "цивилизованного" варварства исчезает то, что считаешь Солью Земли. И потому, будучи ленивым, эгоистичным, не особо сильным и не чересчур храбрым человеком с предельно далёкой от гуманитарных изысканий специальностью, вновь и вновь сажусь за клавиатуру, чтобы расставить буквы и знаки препинания так, как того требуют хороший вкус и нравственный закон внутри меня, именуемый в просторечии совестью.

Примечание:

Бдительные читатели наверняка догадались: автор-русофоб, вне всякого сомнения, является наймитом "пиндосов", "жидобы" и прочих "реликтовых гуманоидов". С удовольствием подтверждаю догадку, попутно сообщая, что за данную статью я получил от руководства Иллюминатов гонорар, какой вам, господа "поцриоты-имперасты", и не снился. Но делиться ни с кем не намерен. Роняйте слюни, неудачники.